Интервью Ирины Лебедевой

Ирина, привет! Это был непростой год. Расскажи, пожалуйста, что нового случилось в твоей каллиграфической жизни?

Этот год был для меня чрезвычайно насыщен в плане каллиграфии. Оставшись без работы, я могла заниматься только ей — только писать. Причем, скорее, какие-то рутинные практики, чем какие-то осмысленные большие работы. И уже не первый раз в моей жизни, но каллиграфия помогла мне прорваться сквозь эти трудные времена. Я запустила проект по копированию молитвы «Отче наш» из старинных средневековых рукописей — благо, их оцифровано на данный момент достаточно — и параллельно начала глубже разбирать историю письма.

Ты много экспериментируешь с вариациями почерков и регулярно пишешь тексты в блокноте. Что это тебе дает?

Да, у меня есть специальный блокнот А4 формата, в котором я пишу книгу Анны Коростелевой «Школа в Кармартене». Это мое решение проблемы ежедневных практик. Дело в том, что раньше меня часто тормозила мысль о том, что написать, на какой бумаге, каким инструментом… Я могла в итоге так и не приступить к практикам. Для себя я решила эту проблему так: я буду писать всегда одну книгу. Просто открываю ее на компьютере или телефоне и пишу, и думать не надо. А блокнот — он всегда под рукой. Не надо копить эти стопки бумаг, которые потом приходится разбирать — выкинуть или оставить. Я просто сажусь и пишу: я знаю, что, я знаю, где. Выбираю для практик разные инструменты и виды письма, но бумага и текст у меня всегда одни и те же.

Каким почеркам и инструментам ты планируешь уделять больше внимания в ближайшее время?

В ближайшее время мне хотелось бы немного раскрепоститься и поработать с полиритмами в остром и широком пере. Что-то вроде жестовой каллиграфии. Я очень много работаю с историческими видами письма, кажется, слегка ими приелась, хочется смены вектора.

Недавно ты провела несколько лекций по истории разных почерков. Было ли это полезно для тебя самой? Какой был отклик от аудитории?

Да, лекции были очень полезны для меня лично. Прежде всего, удалось как-то систематизировать знания по истории письма в своей голове. Дело в том, что я много рассказываю про историю письма на курсах, но по отдельным темам. А тут пробежалась сразу по всем, и картинка сложилась. К тому же, чтобы лучше усвоить что-то, надо его проговорить. Насчет отклика аудитории сказать не могу — вроде много человек посмотрело эти эфиры, кто-то за них благодарил, но чтобы это дало какой-то видимый результат — я не заметила. Но, собственно, не это было целью эфиров. Их целью было просто познакомить аудиторию с историей западноевропейского письма. Потому что изучать его без бэкграунда мне кажется несколько бессмысленным. А информации на русском по нему очень немного. Поэтому я и устроила такой вот ликбез.

Появились ли у тебя идеи для новой персональной выставки?

Я хотела сделать выставку как раз с молитвами «Отче наш» из старинных рукописей в какой-нибудь церкви, но поскольку сейчас все эти площадки если не закрыты, то работают не в полную силу, я даже не стала куда-то писать и спрашивать. Ещё хотела выставить свой проект по копии Mira Calligraphiae Monumenta, но тоже что-то забуксовала. Всё-таки выставкам нужна публика, а с этим сейчас не очень.

Как тебе новый формат Каллиграфеста? В чем он лучше или хуже с твоей точки зрения, как одного из организаторов?

Мне новый формат фестиваля очень понравился. Лучше он в том плане, что можно вдумчиво всё переслушать. Потому что с возрастом информация усваивается хуже, и если не записывать и не пересказывать ее, она быстро забывается. То, что видео можно пересматривать и внимательно изучать — огромный плюс. Тем более, что это не просто запись живого выступления, а именно онлайн-урок или онлайн-лекция. Хорошо видно и слышно, что спикер говорит и делает. Обычно мы, организаторы, не успеваем ни в чем поучаствовать, а тут можно было всё посмотреть и послушать. Я очень довольна! Потому что иной возможности поучиться у кого бы то ни было у меня не было по финансовым причинам, и Каллиграфест я пересмотрела весь с большим удовольствием. Однако для меня в таком формате получилось больше работы, потому что я переводила на русский всех зарубежных спикеров и некоторые выступления соотечественников на английский. И вот фестиваль уже неделю как закончился, а я всё перевожу. Но суматохи меньше, конечно. Можно выспаться хотя бы! Вся техническая поддержка легла на плечи Паши с Женей, и мне не пришлось никуда бегать, решать какие-то организационные проблемы. Хотя живого общения крайне не хватает! Я экстраверт, и мне в этом плане изоляция дается очень тяжело — я без общения, как рыба без воды. И все эти чаты, зумы — для меня они проблемы не решают. Но все же это лучше, чем ничего, конечно. И на две недели всё равно удалось почувствовать какую-то общность с остальными участниками, погрузиться в атмосферу праздника.